ОЛЬГА МАХНО (МОСКВА). НЕ БЫЛО ПЕЧАЛИ
Не было печали вот уже четыре года. Жизнь потихоньку вошла в спокойное русло и шла день за днем без всяких происшествий. Что могло случиться еще? Аня вышла замуж и стала забывать о прошлых бедах. Сергей уехал в Измаил, а Женя спился и умер в одной из маленьких клиник Подмосковья. Время все расставило по местам. «Но по верным ли?» – часто задавались этим вопросом оставшиеся в живых. «Верных решений вообще не существует!» - вспоминали они философию Жени, но со вздохом откладывали до горших времен. То ли из-за его кончины, то ли из-за кончин вообще, хотелось думать о чем-то правильном (прямолинейном), будничном, удачно сложившемся. Так Сергей забывался, глядя по выходным телевизор и мастеря на продажу самопальные антенны, Анна вязала и пыталась по-умному воспитывать своих и соседских детей. Только антенны ломались, а дети росли, грубели, половозрели и ругались отчаянным матом. Жизнь разлаживалась и расползалась, как клееный из ДВП ящик. Тут бы клей новый купить, тут бы древесину получше! Но все орудие было – привычные молитвы да немного водки за ужином. Слабое русское орудие, бесхитростное! Муж Ани, конечно, был человеком дельным. Однако, все его дело тоже никак не выгорало. Бывают такие люди: делают много, вертятся много, а на выходе – только пшик. Словно от петарды. Зато, он не пил, был оптимистом и верил, что все хорошее – впереди. «У кого только впереди?» - часто задавалась вопросом Аня. И не знала сама, что же придумать себе в утешение.
Четыре года назад она тоже не знала, что сказать. Времени до ее несостоявшегося замужества было часа два от силы. В нарядном платье, кружевной фате и лаковых лодочках Анна сидела на скамейке перед домом и, собираясь с мыслями, лузгала семечки. А мыслей все не было. Ни печали, ни тревоги. Просто короткое замыкание. Такой же пшик. Она сидела и, бездумно плюя шелуху под ноги, смотрела на ветку черемухи: ветка качалась и качалась, качалась и качалась как проклятая. Когда подошли Сережа и Женя, она посмотрела на них и виновато улыбнулась:
- Ну, как я вам?
(читать дальше) |
 |
СЕРГЕЙ КАЛАБУХИН (КОЛОМНА, МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ). АВАРИЯ САШКИ СЭКОНДХЕНДА
Осколок резца просвистел в сантиметре от Сашкиного уха, гулко ударил в металлический корпус пульта управления станком и отлетел куда-то под станину. Сашка испуганно хлопнул по красному грибу кнопки аварийного отключения станка, и жуткий скрежет суппорта, наезжающего на испорченную деталь, сменился умирающим гулом останавливающихся на свободном выбеге электродвигателей. На подгибающихся от пережитого страха ногах Сашка шагнул к тумбочке с инструментом и тяжело опёрся о неё. От соседнего станка подбежал Витька.
- Что случилось, Санёк?
Огибая горки деталей и короба со стружкой, к ним спешил мастер пролёта. Сашка трясущимися руками пытался достать из пачки сигарету.
- Ты что, сдурел? – зашипел на него Витька, косясь на приближающегося Михалыча. – Здесь же нельзя курить!
Сашка сунул пачку в карман и вытер бейсболкой с лица пот.
- Что тут у тебя? – взволнованно спросил мастер. – Запорол деталь?
- Станок сломался! – стуча зубами, ответил Сашка. – Резец полетел. Чуть бы левее, и прям мне в глаз…
(читать дальше) |
|
СОФИ ЖАРДЕН (МОСКВА). БЕЗ КОНЕЧНОСТИ
Галя олицетворяла собой лучший экземпляр филантропов. Идея спасти внеземные цивилизации, над которыми мы, земляне, доминировали, привела её в межгалактическую организацию антиглобалистов под претенциозным названием «Одна вселенная - один мир». Не скажу, что я до конца понимал этих членов-эксцентриков, которые пытались противостоять огромным трансзвёздным корпорациям… Но у большинства молодых людей, и не только жителей Земли, но и обитателей иных миров, кровь, жизненная плазма и энергетическая лимфа были пропитаны альтруизмом свободы. Жаль только, они не замечали того, что безоглядно и неосознанно следуют приказам своих руководителей, на слащавых физиономиях которых читалась лишь одна бескорыстная любовь – к власти и к материальным благам…
На некой первозданной планете в далёкой галактике моя Галя и получила травму нижней конечности. Находясь вдали от базы, она безуспешно пыталась клыком местного динозавра отпилить себе ногу. От неизбежной мучительной смерти Галину спас её коллега – некто Парапак с планеты Бирюзовая Вальтера, который просто-напросто откусил ногу и… проглотил её. Эту часть рассказа Галя особенно любила: чтобы как-то загладить свою вину, Парапак отпилил свои зубы и сделал из них ожерелье. На этом месте рассказа она всегда останавливалась и задумчиво рассматривала три костяшки, висевшие на её шее.
- Что же тебя беспокоит? — Интересовался я, ощущая недосказанность.
(читать с начала) |
|
АНДРЕЙ ДИЧЕНКО (МИНСК, БЕЛАРУСЬ). 22 КИЛОМЕТРА
22 километра – расстояние от города Вилейка до города Молодечно. Ближе к обеду, когда яркое летнее солнце греет (или жарит) пространство Восточной Европы. Кто-то садится в пыльный автобус, знавший лучшие времена несколько десятилетий назад, и отправляется в импровизированное путешествие из одной мертвой точки во вторую.
Он – студент белорусского ВУЗа, делал эту операцию практически ежедневно. Она тоже. Каждый раз, когда он ехал, мутную голову посещали кристально чистые мысли о том, что будет там, за горизонтом сознания, где скрывается пышное и нелепое будущее.
19 лет – отличный возраст, на заре которого можно отмечать сотню сделанных и несделанных вещей.
- Ты любишь меня? – спрашивала она, его темноволосая ровесница. В такие моменты она не улыбалась, а просто смотрела на его лицо, минуя огоньки стыдливых глаз. Он же в ответ молчал.
Когда в объятиях городских вокзалов они встречались, проскакивала едва заметная искра, которая, быть может, могла зафиксироваться только на тусклом сиянии непонятных аур. Люди не могли видеть ауру. Но она была тем нежным существом, которое могло её ощутить.
- Когда я нахожусь рядом с тобой, то порою мне кажется, что ты прилетела сюда из другой планеты. – Говорил он, нахмурив брови. – Или же пришла из другого измерения.
(читать дальше) |
|
С. КОЧНЕВ (САНКТ-ПЕТЕРБУРГ). ДУМА ПРО АКАКИЯ. БЫЛЬ
Волорогий младенец-месяц с любопытством и лёгкой улыбкой глядел из окошка на Якова-Акакия.
Расположившись на любимом продавленном «по самое больше некуда» диване с длинной сандаловой трубочкой в руке, Акакий-Яков с любопытством глядел в окошко на юный волорогий месяц и думал думку. На душе у Якова было покойно, как в штиль на Финском заливе, и неспешные размышления лишь иногда слегка беспокоило дрожание стёкол в окне от проходивших где-то за стенами дома трамваев.
Дрожание стёкол рождало дрожание месяца, и тогда Якову казалось, что бледный худенький красавец посмеивается над его неказистыми мыслями.
Вообще-то Яков не курил, а трубочку, которую ему по приезде из Индии подарил Серёнька, держал во рту иногда для солидности, иногда для приятности сандалового запаха, а иногда потому, что так и не избавился за многие годы от детской привычки грызть карандаши и прочие предметы, удобно помещавшиеся во рту. Трубочку грызть было вкусно, но жалко, а потому Яков теперь держал её на отлёте, борясь с желанием сунуть в рот, воспитывая таким образом несокрушимую силу воли.
(читать с начала) |
|
|
Что такое Эстетоскоп? >>