Возобновление репетиции
Бывают минуты слабости, когда всякое недоразумение кажется исполненным фатального смысла.
Тов. Пак записывает.
Вы, конечно, помните сказочный сюжет о том, как уколола девица пальчик иглой, и погрузилась в летаргический сон. По другой версии силы отнимаются после того, как девица пробует отравленное яблоко, подсунутое ей старухой.
Тов. Пак откладывает шариковую ручку и берет карандаш.
"Грифель, он легче по бумаге скользит", - вполголоса объясняет товарищ Пак, ни к кому, собственно, не обращаясь.
Когда обнажается фатальная подоплека заблуждений, душа - в слабости своей - ищет, где бы спрятаться от мира.
Тов. Ким (бывший Беляев) вежливо покашливает, возвращаясь в комнату.
- Скажите, пожалуйста, товарищ Чон, а почему сами мысли-то были допущены
к тому, чтобы потонуть в беспросветной фатальности?
Тов. Чон (не понял вопроса): Какие мысли?
Тов. Ким: Да вот, мои мысли, к примеру, или ваши мысли.
Тов. Пак (отрываясь от записей): Но ведь это
же разные мысли!
Тов. Чон (собравшись с мыслями): А механизм
один.
Тов. Пак (деловито): Какие-нибудь добавления
будут, товарищ Чон?
|
возражения? |
исправления? |
приписки? |
Беляев: Оказывается, Ванька-то Шумов все это время дурью маялся! Он только делает вид, что записывает. Я заглянул в его тетрадь, а там ничего нет. Сплошные закорючки, будто курица лапой нацарапала!
конец репетиции
