Михаил Богатырев Исправленная партитура Студия "Порядок действий" ("L’ordre
des actions"), Романвиль - Париж, 2001-2003
Ким: Так, значит, я сейчас же вношу правку и высылаю
вам исправленный вариант. Шон: Вот именно! Ким: Положите, пожалуйста, телефонную трубку и не снимайте
ее до тех пор, пока сообщение не пройдет. Шон: Уже сделано. Ким: То есть как, сделано? Шон(смеется): У меня здесь нечто вроде коммутатора.
Я переключил ваш сигнал на мобильник, и освободил линию. Ким: Но ведь с моей-то стороны линия занята разговором!
Шон: Какая отвратительная слышимость! Все время что-то
свербит, посвистывает... Ким: По-моему, это работает факс. Вы видите что-нибудь? Шон: Конечно, вижу. Ким: Номер страницы видите? Дайте вспомнить, на какой
странице заканчивается предыдущее послание... На девятой? Шон(рассматривает полученный лист): Не понимаю...
Что означает цифра 2 под вопросом? Ким: Может быть, перестановка (т)актов? ...абзацев? Тогда
при чем здесь вопрос? Вопрос-то, собственно, в следующей части. Вопрос
еще не прошел. Строго говоря, чтобы вопрос прошел, надо положить телефонную
трубку. Шон: Куда положить? Ким: На рычаг, куда же еще? Шон: Ах, вот оно что! (смеется) У меня-то аппарат
с кнопкой и микрофоном, как в диспетчерской... А у вас, значит, трубка
и рычаг.
Ким(строго): Надеюсь, что вы, со своей стороны,
внесете дополнительные исправления и незамедлительно отправите мне по
факсу. Шон(озабоченно): Да, конечно. Только вот...
Боюсь, что бумаги не хватит. Ким: А вы пустите обратной стороной уже использованные
листы. Шон: Не получится. Здесь бумага в рулонах. Ким: Что же делать? Что делать?
Беляев достает мобильник и набирает номер Шумова.
– Я, б..., не понял. Тебе что, не высылать эти страницы, что ли?
– Высылай, высылай. Высылай, высылай. Высылай.
Белый шум. Гудки.
Шон: Высылайте, конечно, товарищ Ким! Надеюсь, что бумаги
в рулонах будет достаточно, а я, со своей стороны, немедленно внесу поправки
и по факсу переброшу исправленный материал вам. Чон: Некоторые товарищи – не буду называть их по именам
– пытаются выдать cтремление к опрощенчеству за элементарное простодушие.
Ким пропускает по факсу страницу за страницей. Обращается к Шону
по телефону.
Ким: Вы какую страницу получили первой? Шон: Сорок пятую. Ким: Зачитайте, пожалуйста, ее целиком – для верности. Шон: Да, пожалуйста. "Другой, другие, другая, другое..." Ким: Эй, вы! Полегче! Видно, и впрямь спятили от пережитых
волнений. Какое другое? Здесь на сорок пятой странице – партитура "Формула
жизни". Шон: А подзаголовок вы видите? Мелким шрифтом? Ким: Да, действительно... А я и не заметил. Ну, давайте,
я зачитаю текст, а вы будете внимательно следить, все ли слова на месте.
Итак. "Обращение к современникам. Песня" Шон: Здесь стоит точка, а после нее с большой буквы слово
"Песня". Ким: Ну, вот что. Буквоедством будете заниматься на досуге,
а не за счет конторы. Для нас важен фонетический анализ отрывка, а уж
пунктуация – дело десятое. Слушайте дальше.
Песня.
Другой,
другие,
другая,
другое...
И все чужое.
И все не наше.
Месиво-то какое!
Какая каша!
Но и теперь,
когда образы отступили,
Когда изящество мысли пошло на попятную,
Спасибо вам, братцы,
за то, что вы были
Спрятаны...
Столько лет спрятаны...
Шон: Что-то, мягко говоря, не похоже на песню, товарищ
Ким! Это экспромт, чистой воды экспромт! Трудно себе представить, как
это исполняется вокально. Наверное, надо, чтобы ноты падали медленно,
тягуче, в час по чайной ложке. Чон: Ну, потерялся автор, с кем не бывает. Зато отчетливо
видно, как он старательно ловит за хвост ускользающее воображаемое животное
современности. А может быть, просто вес слов изменился, и говорить стало
не о чем? Поэтический дар, как правило, отягощает одаренного субъекта
еще и искусством щебета. А куда с ним деваться, с этим искусством-то?
Возьмите к примеру Ли Сын Сеня (в вольной транскрипции имя Ли Сын
Сень может читаться как Лисицын), нашу столичную знаменитость. Ведь
уже глубокий старик, а внешностью и повадками все старается подражать
субтильной молодой женщине. Жеманность стала его второй натурой, его манера
проглатывать гласную в слове "сюцай" набила оскомину уже двум
поколениям поэтов и критиков.
– Скажите пожалуйста, с’цай, как дойти до вокзала?
– А разве вы еще не дошли?
– ?
Ким(с раздражением): Ну как, дошли до вас
семь листов, следующие за сорок пятой страницей? Шон: Сейчас проверю... Нет, не дошли. Здесь только белая
бумага. Рулон разматывается, но на нем ничего не пропечаталось. Ким(кричит): Что же делать? Что делать?!?
