От редакции

Анкета для начинающего автора

Зачем мы пишем?

А мы и не пишем. Если и беремся за перо, то исключительно от скуки да от пустоты душевной, которую нечем  заполнить. Так что, помилуйте, какое уж там письмо? Тут говорить бы не разучиться. К тому же, позвольте, какие такие "мы"? Кого здесь объединяют? Авторов? Субъектов нескончаемого внутреннего монолога? И с какой целью эти монологи переносятся на бумагу, превращаются в письменную речь, отражаются эхом в ушных раковинах восприимчивых доброхотов?
Тридцатилетний французский драматург Эммануэль Патрон, автор претенциозно-абсурдистской пьесы "Пейзаж с говядиной", признается, что для него писательство - это поведенческий акт, отвечающий намерению ускользнуть от всех прочих разновидностей коммуникации. Он пишет, потому что привык к своеобразному комплексу микродвижений, сплетающих буквы в словеса. При этом своих слов у Эммануэля уже не осталось, а чужие навевают скуку. "Открываю наугад томик Агаты Кристи, - сообщает писатель, - и начинаю переписывать: слово, другое, третье: Стоп! Скучно."
Диссидентство без политической искры, внутреннее и слепое, неотличимое от декаданса.
"Я слово позабыл, что я хотел сказать" (О.Мандельштам).
Иных же авторов факт писательства, своего ли, чужого ли, откровенно раздражает. Раздражение это связано, по всей видимости, с черепашьей скоростью записывания, с медлительностью "чистописания".
"Всякий раз, когда я берусь за перо, я оказываюсь в сфере несбывшегося, исполненной патогенных предчувствий и негативных апперцепций", - жалуется поэт-эксцентрик Тибор Честны.
Не пора ли встряхнуться, освободиться от навязчивого гипноза репродуктивности? Или же, уважаемые господа, российское словцо, подвергнувшееся многократному усекновению редакторским карандашом, ножницами макетиста, а то и вовсе сапожным ножом, все еще кажется вам целым и неделимым? Может быть, пришло время браться за  топор? Призыв, правда, не новый, да и рукоять, грубо вытесанная из березы Чернышевским, а потом  отполированная в дискретных медитациях Виктора Шкловского, производит впечатление нетронутой вещи.
Хармсовское "тюк" (звук удара) есть не что иное как звук прекращения второго тысячелетия истории.
Перерублены все канаты русской повествовательной прозы. Всякий текст, соскользнув с монтажных стапелей, тут же идет на дно, разрушенный сплошной волной метатекста. Динамика сюжета уступает место живописанию обстоятельств, при которых произведение могло (или не могло) бы возникнуть.
Общенародная литература девятнадцатого века, претерпев истязания на дыбе наркомпросовской идеологии в двадцатом веке, раскололась к началу двадцать первого века на несколько феодальных хозяйств, самым значительным из которых оказалось хозяйство критики. От него-то и отпочковался чудовищный овощ московского концептуализма.
Впрочем, суждения наши неспецифичны, равно как  предметы и темы, извлеченные   из вакуумной воронки нашего кругозора. Так для кого, зачем мы пишем? Что представляют из себя наши несбывшиеся книги?
Мысленный хор. Доводы и возражения. Развал интеллекта.  Стремительный рост ментального собеседника. Отсутствие времени на то, что бы продумать мысль, вслушаться в ее начальный импульс, определить логику и размер словесных гармоний. Внутренний оппонент тут же произносит свое неотвратимое "нет" и припечатывает ваше мышление сургучом. Как перезрелые сливы, покатились по журнальным рубрикам и разделам поэтических антологий минималисты, мастера афоризмов, дисциплинированные составители максим, приверженцы хокку. Они говорят на эзоповом языке, оперируя не историческими аналогиями, как это было, скажем, в кюхельбекеровских "Агривянах", но искаженными до неузнаваемости цитатами, как если бы в музее современной скульптуры выставлялись не сами работы, а изготовленные для них подиумы, параллелограммы разной величины. В этом вся сущность новоэза, нового эзопова языка.
 Зияющее отверствие на месте страницы отсылает читателя к дыромоляям. Современные же формы осознанного и полуосознанного косноязычия, во всем их однонаправленном многообразии, от Глюкли Першиной-Якиманской до Елизаветы Мнацакановой, все эти радения, заговоры, приговаривания, вычерчивания оберегов и т. п. представляют, как выразился немецкий филолог Дитрих Лейерштраубе, "сугубо специфический интерес, будучи адресованными исключительно специалистам, изучающим харизматические аномалии в искусственных микросоциумах, и исследователям скрытых сторон сектантской психологии".
Всемирная литература построена не на словотворчестве, а на реставрационных, реконструктивных основаниях. Великий Гете был реставратором. По мотивам народных преданий и книг написал он своего связного и доступного Фауста. Нынче другая эпоха и другая специфика восстановительной активности, когда реставрации подлежат неровные, неряшливые, неясные постороннему слуху слои индивидуального шепота.
 

Михаил Богатырев, Ольга Платонова
Тексты для литераторов и художников
Материалы для внутреннего пользования

ЗАМЕСЫ ЗАМЫСЛА
АНКЕТНЫЙ ЛИСТ ИЗ СЕРИИ УТЕХНОЛОГИЯ ЗАМЫСЛОВФ

Тема I. Технология определения жанра будущего произведения
1. АВТОРСКАЯ САМОКРИТИЧНОСТЬ.
1.1. ОЦЕНКИ (нужное подчеркнуть):
а) жанр повествования неизвестен
б) сюжет неясен
в) навыки стихосложения отсутствуют
г) навыки связного письма отсутствуют
д) умением излагать свои мысли не владею или
е) владею недостаточно
ж) концепция читателя не выработана

2. ЗАПИСИ
2.1. Записи ведутся(нужное подчеркнуть):
а) последовательно, строка за строкой, страница за страницей
б) параллельно, на нескольких листах, в разных стилях и, возможно, разными почерками
в) фрагментарно, от случая к случаю
г) хаотически (или спонтанно)

3. ОСМЫСЛЕНИЕ ПОДЧЕРКНУТОГО(нужное подчеркнуть):
3.1. Способы оптимизации литературной работы (нужное подчеркнуть):
а) переход от малоформатной записной книжки к тетради формата А5, или А4, или А3, или же к бумажным полотнищам больших форматов
б) обустройство письменного стола и выработка навыков продолжительной работы за столом (усидчивость и т.п.)
в) переписывание записей, сделанных на клочках бумаги, в тетрадь (вариант: переписывание из тетради в тетрадь)
г) подготовка иллюстраций к написанному


Примечания: к 1. АВТОРСКАЯ САМОКРИТИЧНОСТЬ: Механизм авторской самокритики должен срабатывать после, а не до написания некоторого объема текста, на чем, собственно, и погорел только что составитель данной анкеты, обнаружив, что еще не сформировавшийся и не отлившийся в ясном контексте лозунг "вперед, в эмпиреи сиюминутности!" звучит, мягко говоря, претенциозно.
к 2. Если записи ведутся параллельно, на нескольких листах и в разных стилях, определяемых интуитивно, то, приступаясь к чистому листу, следует прежде всего - в произвольной манере - записать значимое ВЫСКАЗЫВАНИЕ, или, по крайней мере, его "смысловой эмбрион", минимальную выразительную единицу, пусть это будет фраза, слово, намек на высказывание, или даже знак препинания. После этого начатая страница классифицируется по жанру или по характерным признакам стиля.


В оглавление