В начало

Харин снова наклонился, прикрыл глаза, высунул язык и аккуратно слизнул рубиновую капельку джема с кремового кончика.
В тысяче метров от него красный американский конструкт остановился на перекрёстке.
Ксения Петровна закончила последнюю папиросу.
- Не ошибается тот, кто ничего не делает, - констатировала она.
Валентин Викторович ничего не сказал.
- Что ты молчишь?
Ответа не последовало.
- Куда мы едем, по крайней мере?
- На "Трёх сестёр". Можем ещё успеть ко второму отделению.
- Очень остроумно.
К машине подбежал мальчишка с пачкой газет подмышкой. Он прижал передовицу к ветровому стеклу и отчаянно завопил:
- Отравленные бананы! Сто человек в реанимации! Депутат-эксгибиционист! Вурдалаки в поликлинике!
Ксения Петровна посмотрела на газетную страницу. С плохо пропечатавшейся фотографии на неё глядел печальными цыганскими глазами угрюмый представитель инопланетной цивилизации, пойманный скаутами в Неваде, во время игры в НАТО. Ксения Петровна сунула таблетку под язык.
- Очень остроумно, - повторила она утомлённо, - Ты, вообще, о чём-нибудь в жизни думаешь, кроме развлечений?
Молчание.
- Почему я всё время должна за всем следить?
- А что я должен делать по-твоему?
- Во-первых, не кричи на меня, пожалуйста.
- Нет, ты скажи.
Ксения Петровна презрительно помолчала.
Загорелся зелёный.
- Звони своему специалисту.

В продолжение