Пространство труднореализуемых проектов
Журнал созидания прямой и косвенной речи
"±стетоскоп" N32
Рафаэль Левчин
ЮГ

В начало

11.

Блеснут осколки
стоваттной лампы
над нами -
осколками расы атлантов,
обломками башни
до стратосферы,
обмылками лимба,
рывками веры.

Генерация
из мандрагоры,
из древка, не испытанного на усталость,
это - ты,
это - я,
это - Город,
скоропись
кирпичом по металлу.

Клинки языков,
переплёты сексов,
закон, безвольней любой удачи,
это - ты,
это - я,
это - экспорт!
И это для них ничего не значит!

Мы пили, пили, мы без просыпу пили
из перламутровой чаши неба,
богов веселья себе лепили,
кормили их кровью, любовью, мясом
других
богов,
героинь,
героев,
отличников боевой подготовки.
Бродило время - осёл вкруг краба.
Наша вечность тянулась тонкой
царапкой опалы
вдоль чистой вены...
И втравлена там, где её не хватало,
бездымная формула сфер вселенной
мочевой кислотой по металлу.

Не пивная здесь и не узел связи.
Спорят бог и луна в голубом унитазе.
Память, вербующая гренадёров,
ещё обнаружит свой пасквильный норов
и пойдёт петлять снежным кроликом,
а то зубастой, жёлтой и голенькой.
Свои скульптуры,
свои поцелуи,
свои логические структуры
сажают они на края плотины,
на книжные полки,
на женские плечи,
желтеющие от безлюдья и грима...
Попадают в яблочко, целясь мимо.

Да уж лучше пусть потолки твои рухнут,
пусть корабли твои на куски распадутся,
пусть сыновья твои отрежут
отцам носы, пустые, как пасти!..

Это ты.
Это я.
Без скафандров.
Без счастья...

 

12.

Осень кровью слепит сквозь кристаллы снов,
зелёных, жёлтых, изнуряющих глаз,
сквозь липкие муравейники
неразделённых слов,
сквозь проборматывание
неразделённых ласк.

Кровь кормиться готова
следами пальцев твоих.
Вариантов твоих волос
в пространствах дрожь.
Отплывает, крутясь, от башни
неразделённый стих,
неумышленно подчиняя
огонь и дождь.

Я гляжу в тебя
сквозь тёмную линзу вод,
свитеров, трамваев колючий калейдоскоп...
Я живу услышать неправильный оборот.
Я живу,
как трава растёт,
засыпаемая
песком...

Херсон, 1981 - Чикаго, 1999