Евгения Абрамова
СУПР
Специализированное управление
подземных работ. Инженерное освоение подземного пространства. И телефон.
Управлять этим делом будет женщина. Хозяйка Медной Горы. Она и есть это
самое подземное пространство, которое непременно будет освоено. Тому пример
– метро, наглядная схема есть в
каждом вагоне. Стройная система устройств, оформленных под тех, кто ими
пользуется, все для удобства пассажиров.
Горы отсутствуют. Нет возвышенностей и
впадин, нет равнин и хребтов, уничтожена лексика картографов и военных
– подземное пространство не предполагает внутри себя перемещений вверх/вниз:
оказавшись там – всегда под.
Хозяйку насилуют. На поверхности земли
есть множество отверстий, через которые это делается – входы и выходы.
Обозначены буквой «М» – очевидное приглашение для мужчин, пусть и женщины
тоже. Одни и те же, в установленные часы, ограничения лишь на ночь - с
часа до пяти тридцати. Узнают, когда закроется переход, поедет последний
поезд, чтобы не остаться внутри выскобленного пространства, отделенного
от почвы непрочными гранитными плитами.
Внедрение, впускание внутрь непонятно кого,
тех, кто не пересел на машину или кому ее пришлось продать, утром одни,
вечером другие, такая жизнь: то ничего, то сразу все. Станция метро –
проходной двор, коридор. Забота метровых служб о соблюдении чистоты. Рабочее
место. Непрерывные месячные в форме бомжей, пивных бутылок, пьяных, блевотины,
прикрытой газетным листом, футбольных болельщиков. Хозяйство метрополитена
незамысловато: подмел, починил кое-что, подмазал цементом, чтобы барельеф
на головы пассажирам не упал, и хорошо. Пассажиропотоки учел раз примерно
в три года, отловил на станциях пересадок подозрительных личностей, и
порядок. Если кто видит – хозяйка и цветы поливает. Смертные случаи редки.
Каждый день на одной станции – и можно
забыть ее название – обычный маршрут. В снах лестничные пролеты заменены
эскалаторами – скорость, требование поднять тележку. Сон состоит из десятичасового
утреннего просыпания в комнате, за окном которой, если подойти в пижаме
к балкону, крутят пропеллеры вертолеты, и люди в зеленого цвета штанах
и рубашках шевелят губами, приложив к уху черную коробочку. Она бы отменила
праздность и каждому завела будильник: пусть тявкает в шесть утра. Хозяйка
думает, что за подъездной дверью на беретку упадет много снежинок. Светло,
шагает, кое-как переваливаясь через поребрик, ботинки мягкие, колючие,
подпрыгивает почесать щиколотку. Зима.
Допускает в тепло: раскрывает зимнюю одежку
до свитера и топает к поезду, чтобы посмотреть, какой номер повезет. Складывает
две цифры и день определен. Девятка сложенная с любой цифрой, оставляет
эту цифру, если складывать до однозначного числа. Спешит, спотыкается
бегом успеть рассмотреть числа, но тетка первый вагон с машинистами загородила,
влезает.
Эскалатор от позднего вставания устроен
так, что не позволяет передвигаться со ступеньки на ступеньку, встала
на ступеньку с номером, ворочает головой, посматривая на пассажиров, и
тетка в вязаной кофте едет вниз, лицо бы увидеть. Но по-хозяйски так:
лицо не превращается в лик, событие не случается. Метро не церковь, а
потолок хоть и куполом, но на станции «Таганская» красный флаг. Пристальное
рассмотрение – поближе к глазам подвинуть предмет, можно увидеть нитевые
переплетения холста или, как их называют, поры кожи, пупырышки-родинки-волоски,
но куда чего и как устроено – не понять – материальный слой.
Хозяйское тело вывернуто наизнанку: точка
вывороченности – станция «Речной вокзал» или какая угодно крайняя вверху
или внизу по схеме. Выкладывает медленно, без спешки, чтобы не сместить
взаиморасположенность разных органов, соблюдая очередность. Живот на первом
месте – кольцо. Трудно повернуть нервные окончания: если они наружу, то
больно, поэтому чем-нибудь потребовалось прикрыть – засыпать землей. Или уже оказаться под и разворачиваться.
Только бы не стать ризомой и обойтись бы без сравнений с этими сумасшедшими,
представляющими свою печень холмом, а горло – рекой, они распинают себя
горизонтами на потеху феноменологам.
Страсть не может быть выставлена наружу,
но должен существовать или быть придуман способ, по которому ее удастся
показать. Таковы входы/выходы, в которых толкаются непонятные ей существа
или даже, вот наглость, курящие, прежде чем войти. Хорошо, что внутри
запретила. И отключила телефон. Ш-ш-ш-ш-ш-ш-.