Татьяна Балутина
Скоро будет Рождество, скоро будет праздник
Откуда я знаю этот жест, этот свободный, цепкий взмах рукой?
Ловкие руки снуют по кухне: дрова - в печь, кастрюли - на огонь. Фелисити готовит обед: грибной суп, жареный хариус на второе, пирог с малиной к чаю. На самом деле, бабушку пяти внуков звали иначе, но, поверьте, также экзотически-небывало-неслыхано для Вологодской губернии, куда я попала на половину случайно, наполовину нарочно. У меня всегда так. Думаешь, встречаешься на ночь - оказывается на жизнь, думаешь, все как-нибудь, оказывается на совесть.
Фелисити вездесуща. В огороде подкапывает картошку, "Баб. Какао сделай, а?" - она на кухне, "Баб, белье постиралось" - уже на террасе упруго встряхивает белье. "Фелисити, за грибами, ягодами, поехали?". Корзина оказывается под рукой, сапоги давно ждут на крыльце. Пока все неспешно собираются с силами (как никак путь не близкий, еще бы по одной какао на посошок), Фелисити успевает поставить суп - девочки последят-посмотрят, накопать червей и найти для них банку - внук на рыбалку собрался, развести очередную порцию какао для самой младшей любимицы - Машеньки. Голос Фелисити слышен редко. Говорок ее сильно упирает на "о", все-таки вся жизнь здесь прошла. Леспромхоз, делянки, лагеря по соседству - скупо об этом рассказывает Фелисити. Да и что рассказывать и когда? Вот он дом. Так себе. Щитовой, стоит на земле, на манер краснодарской мазанки. Не хватает крыльца, увитого виноградом, да и откуда ему вырасти-то на севере. Зимой мороз нешуточный, ветер с речки покусывает, снег, только успевай лопатой разгребать. Печки приходится топить по два раза в день, да и то валенки не снимешь. Помыться в доме негде, до бани минут пять. Так-то ничего, рядом, да не зимой. Огород небольшой, как украденный у строгой, но справедливой Советской власти, которая ревностно следила, чтобы, не дай Бог, надел государственной земли не оказался больше, чем положено-покладено. А то вдруг разгладится вечная скорбная морщинка меж бровей, или, что хуже, задумается народ о чем , а не о том, как прокормить детишек. Да и сами понимаете Вологодская окружена морями-океанами, земли мало, народу много… Но вся жизнь здесь, и нет мысли поменять все, уехать, сбежать. Чинно покоятся за стеклами портреты матери, мужа, дочерей. На кухне иконы, молитвослов. Все предметы на своем месте, под рукой. Потеряться им нет никакой возможности, ни единого шанса не оставляет им Фелисити, несмотря на полный дом внуков.
