Юрий Зморович
* * *
Ноздрями улиц окна вздыхали
И кашлял большой поливальщик пристав:
И складывали под ноги сухие вязанки лет
Мои неудавшихся судорог - флиртов подруги...
О, как он пошл:
остроусого цыферблата площадей хронический тик!
Не менее, чем ипохондрическое мычание
Грудного теремка моего: ну что за бред!
Я вываливаю себя в липкой тоске
Кем-то навязанных трудодней и молюсь
За себя и за свиток: счетов и греха -
Подайте мне мыла и брани ушат -
Я прокричу клювом или пупом корнеплода,
Я образумлюсь под свист перегретых мозгов
Я вздохну через ноздрю моего окна
И превращусь в не-я...
Я поем и попью: этих месяцев пот и сок
Я проплыву вдоль берега памяти крохкой
И закрою веки рублями, долларами и юанями
Чтоб только услышать единственное: ОМ!
Я!довольно: мне нужен отдых и отдых...
Рубцы и рубцы... на висках отметины боли,
И ступенями плит над гробницами
Фанфаронов усопших
Восходит мой смех -
черный-черный и
сухой
Как горло вампира…
Горестно!
Нет, я подразумеваю солнце и снег, море и танец воюющей стати.
Бубенчики мира звенят и едят её поедом.
Наконец-то я вырвался из-под опеки лжецов!
На
страницу 39-го номера журнала "Стетоскоп"
