Вацлав Адамович Стукас. Из тетради "Портреты"

Вацлав Адамович Стукас. Из тетради "Портреты"

БАЛЬМОНТ

Небо Балтики сурово,
ночь обманчиво тиха.
Поиск места в жизни, крова
для создания стиха.

Для Парижа непригоден,
монпарнасы позади -
шумно при любой погоде,
entre nous soit dit.

У Атлантики мятежной,
где Бретань и волн содом -
здесь работал, как и прежде,
создал книгу "Где мой дом".

Но с Россией всескорбящей
не прервалась нить-уток.
С убедительностью вящей
светит русских слов поток.

Вспомнил юность, споры-битвы…
Возникал под шопот волн
ассонанс полузабытый -
"чуждый чарам черный челн".

ЛЕРМОНТОВ

Морские просторы - страна проживанья,
суда прописались бросать якоря.
Раскинулось небо, как зал ожиданья,
прибытие паруса - росчерк пера.

Просторную правду отыщет мятежный
в сумятице незатихающих бурь.
Открытое море, а в комнате смежной
заносчивость, колкость, гусарская дурь.

У моря не нужно искать середину
и где там припрятаны тишь и покой.
Задушит в объятьях морская Ундина
и скажет: ты - жизнь, ты такой, ты сякой.

Кудрявые тучки, как шустрые дети,
глазеют на мир с чудотворных небес,
на парус склоненный. Он белый свидетель:
стреляет в поэта Мартынов-Дантес.

НАБОКОВ

Пыльца слетает с крыльев тонких.
Летать и возноситься - риск.
Закрутит воздуха воронка,
притягивает солнца диск.

В полете нет проблемы веса,
парение - источник цветовых проказ.
Не знает мотылек "Vanessa",
что все сведется к шествию на казнь.

"Павлиний глаз" застыл павлином,
"мантилья белая" как снежная пурга.
Они предначертали бездну линий
и смотрят на другие берега.

У бабочки "Lolita" все повадки детства.
И почему-то пробирает дрожь,
и тут уж никуда не деться,
и пропадаешь ни за грош.