Александр
Елеуков
Псалмы,
сонеты и песни, печальные и благочестивые
винтажное
эссе
(иллюстрации Кристины
Зейтунян-Белоус)
в
начало
22 дня в сумасшедшем доме
(март-апрель 1982 - июнь-август 2006)
(день
двенадцатый. засыпая)
Майка, ты мой маленький зайчик в уголке поля зрения...
"Открылись приюты призрения
павших духом и нищих любовной верой!"
- О, святая, ниспошли же прозрение - покажи мне милую - стервой!
...но прикрыла святая двери.
Майка, ты мой маленький зайчик в уголке поля зрения, когда я засыпаю с головной болью от потери.
29 марта 82
(допустима ли конкретность в поэзии) Допустима
ли конкретность в поэзии? Имена, названия улиц, милая неправильность
черт? Или стихотворение призвано говорить об общем, о большом, о том, что переживет
это мгновение? Да, скажу, только великое достойно стиха, только то, что имеет
смысл воплотить в чеканных формах, что заслуживает быть увековеченным. Нет,
скажу, только доутренний птичий щебет, только мимолетное, едва уловимое, предчувственное
заставляет душу поэта изливаться звучанием. И все-таки есть в стихотворном упоминании
имени что-то избыточное, что-то неловко-интимное, по-детски срамное...
(день
двенадцатый. не засыпая)
Ты почудилась мне бледным бликом в уголке глаза, на краю поля зрения...
Я оглядываюсь подозрительно, все кручу головой...
Ангел мой под крылами неверия! добрый мой, подари мне прозрение - покажи уже милую стервой!
Голова болит от потери... Нежным ликом ты все чудишься мне в уголке глаза, на краю поля зрения...
28 июля 2006
|