в начало

2.

Незаметно проходит время мгновение
когда грязная изношенная вонючая
одежда тела
останется лежать на постели асфальте камне земле
на только что натёртом паркете
останется лежать этот сосуд эта сложнейшая тюрьма
дожидаясь упаковки в коробку
притихшими людьми скучающими профессионалами

конец великой иллюзии
временности бесконечных фантазий выдумок споров
приказов диспутов войн
наконец всё кончено
пришло воскресение смерти о наконец
после всей болтовни бесконечных словно звёзды
традиций и обещаний
невыполняемых забытых и занесённых песком
затянутых тиной землёй сооружений

после всех оживлённых раскопок разысканий
торжествующих криков увы унесённых ветром куда-то
истлевших пергаментов свитков выщербленных камней
зубов с остатками доисторической пищи
с научной точностью исследованной углеродом-14
учитывая минимальное отклонение в триста-четыреста лет
после выводов и расчётов измерений
с утра до вечера и с вечера до утра
после гор на луне и пятен на солнце
оплаченных кровью и криками в застенках
засыпанных пеплом сгоревших упрямцев

Что ещё можно сделать с людьми о Боже
где предел изысканности сомнения
одиночества монологов не слышимых никому

и этих высказываний потому что
другого мне не оставлено а другое
в самом деле другое новое настоящее
я не знаю как оно выглядит
и его не узнаю даже если в это мгновение
смотрю на него

во всяком случае я не решаюсь
упрекнуть кого бы то ни было ни в чём
ни себя самого я только
втягиваю голову в плечи
заранее
я живу с головой втянутой в плечи так легче
переносить неожиданность ударов
о которых не предупреждает ни богословие ни мораль
ни Евангелие
Бог неожидан
Если не Ты то кто же?

или пришла пора малодушия
пора согласиться с существованием дьявола
Божьей всё-таки плётки палача посланца хаоса

настолько независимого в своих предприятиях
что уже непонятно что нужно думать
что древние манихеи сумели преподать христианам
свою науку

Сколько же лет я был снисходителен
к намалёванным символам и эмблемам
к братьям и сёстрам выпивающим и закусывающим
играющим и ожидающим аплодисментов

чего нет у скептиков и извините агностиков
что было бы у этих разумеется верующих
при сопоставимости конечно доходов

И однако что-то мне мешает расстаться
что-то мешает мне отвернуться
чтобы вернуться опять в покинутое состояние
может быть возраст может статься надежда
её малый остаток ещё немножко терпенья
поскольку смерть всё-таки неизбежность
перемены радикальной и окончательной наконец-то

Ещё чуть подождать среди израненной местности
изрытой рудокопами геологами военными
заваленной мусором города шлаком ржавым железом
где всё-таки был мне указан – не правда ли, Господи?
уголок тишины естественности и усилий
молодой трепещущей веры начал эры
годы бодрящего холода и весёлого голодания
свободы от всего и от потребностей плоти
завершившихся усталостью и сонливостью
вероятно это немножко несправедливо но тсс!
втяни голову в плечи и поскорее
или не видишь занавеса спектакля
в двух тысячах действий с антрактами
и интермедиями с шампанским и шоколадом
под названием страшный суд

1997 г.

В оглавление