В начало

   Нельзя в рескрипте Траяна упускать еще одной важной детали. Расследование дела сообразно обстоятельствам, когда "невозможно вообще установить какую-нибудь одну вполне определенную и всеобщую форму",
- - - Переписка Плиния Младшего с Траяном, письмо 97, с. 255.
когда разыскивать христиан не следует, а рассматривать дело только по обвинению означало, что процесс должен быть coercitio.
    Jus coercitio - это право обуздания, которое давалось магистратом с целью принуждения не повинующегося гражданина к послушанию.
- - - См. Моммзен. указ.соч., с. 398.
Coercitio проводилось в административном (полицейском) порядке и существенно отличалось от уголовного судопроизводства отсутствием строго формального подхода к делу. Если уголовный суд не принимал во внимание пол, возраст и состояние преступника, то в eoercitio могли приниматься в расчет любые обстоятельства, способствующие смягчению наказания. Происходило так потому, что coercitio, по словам Моммзена. рассматривалось как "оборона общества против гражданина".
- - - Там же, с. 398.
Моммзен
- - - Там же, с. 399.
полагает, что делами магистратского обуздания в религиозных вопросах занималась полиция по делам религий (Religionspolizei), без установленных форм процесса, без законодательной нормы и без четко нормированного положения о наказаниях (то есть все в соответствии с рескриптом Траяна). Мало того, наказания могли быть значительно мягче, чем в уголовном судопроизводстве, последнему же лишение свободы и разрушение дома было чуждо.
- - - Там же, с. 398.
    Существенной чертой магистратского coercitio являлся неограниченный административный произвол,
- - - Там же, с. 399.
где все зависело от личности презида (проконсула) провинции, который и являлся судьей в этих делах. Как мы уже говорили, Траян в своем рескрипте отсек инициативу президов в обвинениях христиан, однако после предварительного заявления обвинителя, ход процесса полностью зависел от властей. А какими полномочиями обладал презид провинции, сообщает нам Домиций Ульпи-ан: "Поскольку проконсул наделен всеобъемлющей юрисдикцией, он один осуществляет (в провинции) полномочия всех лиц, которые в Риме вершат суд в качестве магистратов или в экстраординарном порядке, и нет в провинции такого (дела), которое не мог бы решать он сам".
- - - Домиций Ульпиан, указ.соч., книга 2. О судопроизводстве. N4, с. 228.
Презид провинции не мог назначить только одного наказания - пожизненного изгнания на остров,
- - - См. в вышеуказ.соч. книга VIII, N1, с. 210.
что являлось рудиментом сацертета
- - - В историческое время гражданин, совершивший тяжелое сакральное преступление, оказался в состоянии homo sacer, то есть он или подлежал в качестве очистительной жертвы богам, или же изгонялся из земли этих богов. "Сацертет (то есть состояние homo sacer) не может быть определен иначе, - говорит проф. Р.Иеринг, - как состояние негативного, безбожного злодея, лишенного всякой надежды на возвращение в человеческое и религиозное общение". (Р.Иеринг. Дух римского права на различных ступенях его развития, с. 239).
и могло решаться только высшим судом.
    Итак, мы установили, что христиане преследовались по обвинению 1) в преступлениях сакрального характера, не имевших к ним никакого отношения (святотатство как кража, волшебство, употребление крови в видах чародейства, ненависть к роду человеческому и проч.); 2) в сакральных преступлениях, подведенных под понятие majestatis; 3) в христианстве, когда принимались полицейские меры как способ самозашиты общества от христианского прозелитизма. Первый вид обвинений имел место примерно только в течение первых ста лет существования христианства. Ко второму виду обвинений редко прибегали на практике. Что касается третьего вида, то здесь, говоря словами Моммзена, "правительство находилось в затруднительном положении"
- - - Моммзен, указ.соч., с.417.
и чаше занимало наблюдательную позицию.
    Теперь мы можем перейти непосредственно к поставленному вопросу. Напомним, что, по мнению М.Сергеенко, в начале гонения христиане подлежали аресту как ослушники императорского указа. Наказание было очень легкое: после предварительного тюремного заключения некоторые были изгнаны из Карфагена в пределах провинции, а 65 исповедников смогли беспрепятственно уехать даже в Рим. Но с апреля 250 года их уже заключили под арест как христиан, и на сей раз исповедники несли тяжелое наказание. То есть, согласно М.Сергеенко, первое преступление было значительно легче второго.
    Но так ли это было на самом деле? Ведь неповиновение имераторскому указу легко могло инкриминироваться как laesa majestas, как оскорбление самого императора, то есть как самое тяжкое преступление! К сожалению, М.Сергеенко, как мы видим, недостаточно хорошо знакома с римскими юридическими законоположениями. Наше предположение, что эдикт был издан в вежливой, просительной форме подтверждается здесь тем, что христианам crimen laesae majestatis никоим образом не вменялся, что запятнало бы уже Деция в глазах всего языческого общества. Нет, дело обстояло иначе. Власти повсеместно арестовывали тех, кто не участвовал в молебствиях. Уклонение от жертвоприношений рассматривалось только через coercitio, то есть через полицию по делам религии, что и было ее главной задачей. Ведь, согласно Моммзену, она следила, чтобы "римский гражданин исполнял свои религиозные обязанности и держался национальной религии".
- - - Там же, с. 401.
Арестованные, как мы уже говорили, были амнистированы по случаю торжеств и многие из них, действительно, могли ехать куда угодно. После же этих торжеств аресты возобновились, и многие амнистированные оказались вновь в заключении. М.Сергеенко права, утверждая, что они уже подвергались наказанию (добавим: естественно, после судебного разбирательства) за одно имя христианина. Подчеркнем, что арестованные, оказавшиеся без libelli, но принесшие с запозданием должное (лучше даже сказать, желаемое самим императором) жертвоприношение богам, отпускались тут же на свободу, без всяких наказаний или штрафов. Если же арестованный отказывался приносить жертву, то путем судебного разбирательства устанавливалась причина отказа. Если арестованный признавал себя христианином, то есть исповедывал себя христианином, то разбирательство проходило далее уже согласно рескрипту Траяна. Но как уже говорилось выше, согласно тому же рескрипту, христиане не должны были разыскиваться. Полиция по делам религий, согласно Траянову рескрипту, должна была получить донос от конкретного обвинителя, а затем только начать розыск.

В продолжение