Разумеется,
постановления Собора относятся к простительным грехам, но, тем не менее,
мы видим ясно, что неизбежность греха, поддающаяся статистическим предсказаниям,
не противоречит конкретной, подлинной свободе каждого греха как единичного
поступка. Именно такими словами сказано в Каноне, имевшем влияние и на
текст данной работы. Совершенно ясно, что в качестве единичного поступка,
здесь и сейчас, каждое действие, расцениваемое как грех, непременно свободно,
и не может быть с уверенностью предсказано человеком. Впрочем, нельзя
представить несовершенство свободы, которое не было бы свободным, это
противоречит самому смыслу слов.
Несовершенство
свободы не является ее опровержением, но неправильным использованием,
неправильной ориентацией выбора, к которому она приводит. Рассматривая
ряд поступков, мы видим, учитывая несовершенные условия тварной свободы
и мира, в котором эта свобода осуществляется, статистическую неизбежность
того, что среди всех свободных поступков некоторые отклонятся от пути,
указанного Господом. Не нужно забывать, что даже свобода ангелов, гораздо
более совершенной природы, роковым образом подвела некоторых из них! Человеческая
натура, даже наделенная благодатью, остается природой тварной, и только
о Боге можно сказать, что Он совершен по природе. На это совершенство
указывает одно из самых сильных утверждений Иисуса о Его Божественной
природе: "Кто из вас обличит Меня в неправде?" (Ин 8,46).
Во всяком случае,
совершенно точно, что, поскольку человек согрешил, его природа, даже наделенная
благодатью, остается подвластной греху. Как мы уже сказали, только помощь
Бога, исключительная, постоянная, вечная, всему человечеству и каждому
человеку в человеческой истории, то есть утверждение человечества в полной
благодати, могло бы помешать совершиться грехопадению. Очевидно, что Бог
не счел необходимым предоставить эту исключительную помощь, Его образ
действий был иным, в противном случае грех никогда бы не появился
у человечества. Видимо, многие христиане думают, что если бы первый человек
не согрешил, дело было бы счастливо и окончательно решено ко всеобщему
удовольствию. Но все богословие согласно с тем, что человечество осталось
бы способным ко греху. В любом случае, богословие имеет дело со свершившимися
фактами, а не с нереализованными возможностями.
Перед нашими
глазами, в истории, мы видим яркий пример образа действия Бога - это Церковь,
основанная Христом. Чтобы обеспечить ее непреходящий характер, Он мог
бы устроить так, чтобы все наставники душ были всегда совершенно праведны
и святы. Это значительно упростило бы полезную деятельность Церкви! Ничего
подобного Он не сделал: он взял людей такими, какие они есть. Папа не
может ошибиться в Учении, но, как мы видим из истории, он может впасть
в смертный грех. 'Это возмутительно, но это так. Но Бог полностью уважает
нашу свободу. И если Церковь продолжает существовать, то не благодаря
людям, но лишь по причине Божественной благодати, поддерживающей ее.
Итак, Бог сотворил
человечество, для которого Он предначертал воистину полное блаженство,
и очевидно, что для человека в понятие полного блаженства включено отсутствие
страдания и смерти. Но в этом человечестве неизбежно, наверняка должен
был появиться грех, и Он видел, как неизбежный грех неизбежно появился,
что абсолютно несовместимо с полным блаженством. Автор Священного Писания,
сталкиваясь с жалобами людей, считающих, что они созданы для полного и
немедленного счастья, отвечал, что Бог действительно создал человека для
блаженства и хотел дать ему это полное блаженство, к которому человек
так стремится по воле Божией; но священ-нописатель поведал также, что
немедленное достижение этого блаженства невозможно из-за греховности человека,
а также рассказал об обетовании Спасителя, единственного средства достичь
этого блаженства после окончательной победы над грехом. До прихода Христа
избранный народ верил в возможность наступления счастья на земле.
Мессианские надежды были надеждами земными, и сами апостолы вплоть до
Вознесения надеялись на это и "спрашивали Его, говоря: не в сие ли
время, Господи, восстановляешь ты царство Израилю?" (Деян.1:6)
Апокалипсис,
взяв в качестве описания Небесного Града Рай Земной, с орошающим потоком,
с деревьями жизни, рисует нам картину, вдохновленную повествованием книги
Бытия. Обещанное человеку счастье осуществится, но только тогда, когда
грех будет окончательно побежден. Таким образом, страдания и смерть тоже
будут окончательно побеждены, но Царство Христово - не от мира сего,
о чем Христос ясно сказал перед Пилатом. С другой стороны, тот факт, что
в силу эволюции, Своим Воплощением
Христос стал солидарен не только с человеком, но и со всем космосом, который
он объединяет даже на физическом уровне в своем теле, мир вне-человеческий
не будет предоставлен собственному грустному жребию, но будет участвовать,
в меру своих способностей, в прославлении Христа. Как именно это произойдет
- мы не имеем ни малейшего представления, но мы знаем, что так будет.
Рассказ книги Бытия наполнен глубоким эсхатологическим смыслом и не содержит
указаний, что это полное счастье непременно было осуществлено в самом
начале существования человечества. Повествование книги Бытия никоим образом
не указывает на реальные сроки этого осуществления, поскольку грех произошел
практически сразу после Творения. Получается, согласно книге Бытия, что
грех сосуществовал с началом человечества, от первых моральных решений
человека, и грехом был установлен интервал между обетованием и его осуществлением.
