Кло-Люсе – изящный бело-розовый замок, расположенный в четырехстах метрах от холма, на котором выстроен огромный и великолепный Амбуазский замок, давший название своё городу, растекшемуся между ним и Луарой.

От Амбуаза к Кло-Люсе ведет дорога, замощенная лет триста назад. Возможно, когда-то она была достаточно ровной, но за прошедшие годы втрамбованные в её поверхность камни где утонула, где вылезли, а где и вовсе расползлись в разные стороны. Между дорогой и замком тянется невысокая выщербленная стена, за которой топорщится компактная группа краснокирпичных черепичных крыш.

Кло-Люсе никогда не играл видной роли в истории. За его невысокими стенами никогда не вызревали государственные перевороты и не томились заточенные в казематы преступники. Честно говоря, сомневаюсь, чтобы и сами казематы здесь когда-нибудь были... (читать дальше)
 

Ее идея о строительстве собственного дома, в котором мы сможем жить вместе, наконец, вместе, приводит меня в восторг. Теперь у Юленьки земля просто горит под ногами, ее невозможно удержать, она выбирает место то на берегу реки, то у моря, а то где-нибудь у подножья горы или даже на самой вершине, чтобы мир, говорит она, был перед нами, как на ладони, и мы могли бы первыми встречать восход и любоваться закатом, а потолки будут, мечтает она, высокими, комнаты просторные с большими окнами на восток, чтобы дети наши каждое утро, просыпаясь, шептались с солнцем, и полы будут из ливанского кедра, у тебя будет отдельная комната, настаивает она, чтобы ты мог спокойно заниматься своими важными делами, а спать будем вместе, наконец, вместе! восклицает она, и каждый день я буду кормить тебя чем-нибудь вкусным, скажем, супом из крапивы, или, на худой конец, жареной рыбой, и вино будем пить красное или белое, какое пожелаешь, из нашего подвала, а потом, ты будешь, она закрывает глаза и улыбается, ты будешь нести меня на руках в спальню, нашу розовую спальню, и мы с тобой...

Ее можно слушать целый день и всю ночь, бесконечно... Когда ее глаза переполнены мечтой о счастье, о собственном доме, или, скажем, о детях, наших детях, чьи голоса вот-вот зазвенят в этом доме, слезы радости крохотными бусинками вызревают в уголках этих дивных глаз и мне тоже трудно удержать себя от слез. И вот мы уже плачем вместе. А вскоре я уже таскаю песок, цемент, скоблю стены, долблю всякие там бороздки и канавки, теша себя надеждой на скорое новоселье, тешу стояки и планки, нужна глина, и я рою ее в каком-то рву, тужусь, тащу... Проблема с водой разрешается легко, а вот, чтобы добыть гвозди, приходится подсуетиться, дверные ручки ждут уже своего часа, вот только двери установят, и ручки уже тут как тут, очень тяжеловесной оказалась входная дверь, зато прочность и надежность ее не вызывают сомнений. А вот что делать с купальней - это пока вопрос. И какие нужны унитазы - розовые или бежевые, может быть, кремовые или бирюзовые, римский фаянс или греческий?.. Пока нам очень нелегко выбрать и цвет керамики, на которой ведь тоже нужно оставить свой след в истории. И вообще вопросов - рой! (читать дальше)
 

- Ну, пойдём, пойдём же, папа! – словно бесёнок вселился в моего только что спокойного пятилетнего сынишку, когда мы проходили мимо павильона аттракционов. С недетской настойчивостью тянул он за рукав моей куртки по направлению к зияющей пасти входа.

Ничего я ему не обещал. Просто уступил его слёзной просьбе по пути домой сделать крюк через парк, ранее называвшийся «зоной культуры и отдыха имени кого-то», а теперь чёрт его знает как. Был будний день, сынишка не пошёл в детский сад – вчера заночевал у бабушки, а сегодня я прихватил его, возвращаясь с ночного дежурства. Естественно, аттракционы с утра не работали: застыло колесо обозрения, не слышно цоканья копыт маленькой мохнатой лошадки, впряжённой в расписную повозку. Поскрипывают пустые лодки качелей, и под теми же порывами осеннего ветра, метущего опавшие пожелтелые листья, покачиваются сиденья цепочной карусели. Неподвижно застыл совсем игрушечный паровозик с двумя разноцветными вагончиками круговой железной дороги. Мой малыш зря старался, надеясь задержаться в парке. Но я не учёл одного, да и кто мог знать? Это явилось сюрпризом для нас обоих... (читать дальше)
 

Николай восхищенно осматривал выращенный дом. Просторный холл, гостиная с камином, гостевая комната в бледно-голубом тоне с мраморным подоконником и рельефным потолком. Ему не терпелось посмотреть второй этаж, он чувствовал спокойное радушие дома и давно забытое ощущение волшебства.

«Парень – находка! Архитектура, дизайн на высоком уровне, да и общая атмосфера… Прелестно! Выгодный контракт не за горами»,  – довольно подумал он, когда ожила гарнитура:
– Николай Викторович, Кормильцева настаивает на встрече.

Он скривился, словно проглотил лимон, и хмуро отозвался:
– Скоро буду.

«Явилась деньги вымогать, акула недоделанная, – проворчал Николай, садясь в машину. – Может послать все и рвануть в отпуск? А дом хорош, на него очередь выстроится».

Время, отпущенное на дорогу, он потратил на оценку важности растителя: «Ему десять. Год - другой и все. Стоит ли уступать?»

В приемной его уже ждали. Холеная женщина неопределенного возраста и фигурой – гордостью пластических хирургов, восседала на диване и листала журнал.

– Ну, наконец, – возмутилась Кормильцева, завидев Николая.

«Расстояния и пробки вашему благородию не подчиняются», – хмыкнул он, но вслух озвучил пару вежливых фраз и пригласил войти в кабинет.

– О чем хотели поговорить? (читать дальше)
 

Флориан чувствовал себя абсолютно счастливым: за две последние недели в его жизни произошло столько всего интересного и неожиданного. После дождливого Туманного Альбиона солнечный Египет казался ему какой-то необыкновенной сказкой. Он приехал в Каир со своей хорошей подругой Симоной.
С группой других туристов они уже побывали во многих любопытных местах, которые предлагают таинственные Ворота Востока. Это и прекрасные храмы Луксора, и Алебастровая мечеть, стены и колонны которой сделаны из египетского алебастра, и Цитадель, возвышающаяся на «лобном месте» Каира, и многое-многое другое. Даже узкие улочки и базары города казались чем-то поистине удивительным после шикарных лондонских магазинов и широких площадей. Особенно Флориан был впечатлен пирамидами в Гизе - единственным чудом света, дошедшим до наших дней и собирающим тысячи туристов ежедневно.

- Какое потрясающее зрелище! - воскликнул Флориан, когда они еще только приближались к пирамидам на автобусе. - Теперь исполнилась еще одна моя мечта…
- У тебя их так много? - с улыбкой отозвалась Симона.
- Иногда я думаю, что слишком много. Есть среди них и такие, которые никогда не исполнятся, но мне просто доставляет удовольствие думать о них. Есть мечты, которые исполнятся через какое-то время, или те, которые я могу осуществить, когда мне вздумается. Знаешь, у меня всегда было желание промчаться на машине с сумасшедшей скоростью. Вот сегодня я хочу взять напрокат какой-нибудь автомобиль и ближе к вечеру прокатиться по трассе среди пустыни, а ночью вернуться домой. Ты не хочешь поехать со мной?
- Не откажусь. Без тебя мне будет скучно, да и когда еще можно будет себе позволить подобное развлечение?

Флориан улыбнулся. Он знал, что в каждом спокойном и благовоспитанном англичанине есть уголок души, который жаждет перемен, неожиданностей и сумасшествий... (читать дальше)
 

Эмилия в нерешительности остановилась перед тропинкой, ведущей через лес к ее дому. Еще десять минут назад она весело спешила к вечернему чаю с печеньем, но подойдя к темному лесу, ей сделалось немного жутко. Еще бы! Уже спустились сумерки, и вокруг стояла мертвая тишина, а лес казался вовсе не таким светлым и гостеприимным, каким он бывал днем. Ну зачем она так сильно заигралась с детьми из соседней деревеньки? Уже давно бы сидела дома, глядя в окошко и радуясь, что она в тепле и уюте, а не в темном и холодном лесу. Эмилия поежилась от порыва ветра, но представила, что чем быстрее она поторопится, тем скорее выйдет из леса, и тут же бесстрашно вступила на лесную тропинку.

Лес действительно был вовсе не таким, каким казался днем – солнечным, приветливым домом разных зверюшек. Сейчас он был совсем тихий и пустынный, а что самое неприятное – уже всюду сгущался туман, поэтому дорожку можно было потерять в два счета. Эмилия внимательно смотрела под ноги, чтобы не сбиться с пути, и стараясь не оглядываться по сторонам. Тропинку окружали уродливые силуэты кряжистых деревьев со странно изогнутыми голыми ветками. Осень только началась, но холодный северный ветер безжалостно срывал с корявых ветвей последние сухие серые листья. Эмилия взглянула вверх и увидела бледно-сиреневый клочок вечернего неба. Луна исчезла за грудой серых облаков, и в лесу стало совсем темно. Девочка уже с трудом угадывала под ногами тропинку, заваленную сухой шуршащей листвой. На секунду она остановилась и прислушалась: вокруг стояла мертвая тишина. Слегка поежившись, Эмилия поспешила дальше, стараясь подбодрить себя, что скоро ее страху придет конец, и она вернутся домой. Она даже попыталась припомнить какую-нибудь песенку, но тщетно. В ее голове была только одна мысль – как бы поскорее отсюда выйти... (читать дальше)
 

К сегодняшнему дню мы рассматриваем для публикации в альманахе следующие произведения:

Татьяна Вильданова (Версуа, Швейцария). Генетика. Рассказ
Таша Горшкова (Санкт-Петербург). "Музыка в моей голове"
Алексей Зайцев (Москва). Три рассказа
Владимир Колотенко (Днепропетровск).. Семя скорпиона. Фрагмент повести
Дмитрий Муратов. № 219
Ирина Сидоренко. Кукла
Светлана Чабан (Московская область, поселок Некрасовский). Смотрящие в грунт. Рассказ
Дмитрий Чипроновский (Санкт-Петербург). Самая красивая девушка в мире
Давид Шраер-Петров (Бостон). Дом Эдгара По (фантелла)

Пока печатался наш альманах - Aesthetoscope_2011. Желтая книга - мы искали прекрасное в Андалузии. Я продолжаю выкладывать фотографии своего путешествия по Севилье и Гранаде.