* * *
это притягивает тебя к земле,
нашептывает: просто живи,
кошачьей тяжестью, женской рукой
крадется, сонному, тебе по груди,
проверяя: жив ли еще?
как я устал, как же устал,
старый свет - застиранное белье -
не скрывает моей наготы и меня.
день прелестен, начинаясь не впопыхах,
прелестью яда питая стволы
деревьев, серых, как эта мгла,
зола зимы.
и что восстает из нее,
не видимое никому?,
только замолкшее воронье
облаком зависает в темном снегу.
и оборачивается ко мне
лицо, белое, утекающее, как вода,
что-то знакомое в его глубине,
как в глубине комнаты, повторяет: да,
ты узнаешь меня, узнаешь,
ты не можешь меня узнать,
потому что узнавание – ложь
льда, обломок весла.
и, больше не в силах бороться с водой,
я смотрю, как теченье уносит меня,
и понимаю, что
это не я.
|
* * *
три белых голубя сидят на каштане,
отбрасывают две тени.
жалость – это то, что нас всегда побеждает,
даже верней, чем время.
простые слова даются труднее,
даже если этого и не знаешь.
страх всегда засыпает в холодной постели,
и ты вместе с ним замерзаешь.
так говорить трудно, так трудно,
даже и не верится, что живая.
я до сих пор не знаю, кто там наверху, наутро,
вытряхивает, пыля, квадратный коврик пространства.
чудо - не знать ничего, не верить,
что может быть что-то иначе.
зима расставляет деревья в поле, как странные вещи
в стеклянном шкафу, что-то пряча,
легкое, маленькое, в рукаве, в ботинке –
платок, ненаписанных – три, два? - письма,
как на старинной картинке,
где плачут влюбленные. И все-таки – тишина.
* * *
я понимаю тебя, прости, понимаю,
пока за тобою стоит другая
земля, от песка слепая
женщина, лгущая так, как лгут
только любящие, пряча лицо, как звук,
(потому что то, что не сказано, должно умереть
или убить), ты – только вещь,
пустой дом, в котором тающий белый свет
стоит - так покачиваются много лет
цапли на единственной-одной ноге,
не улетая, нет.
|
* * *
книга дочитана до середины
значит не дочитана никогда
она засыпает растворяясь во сне
как кубик льда
ей еще неизвестно что
у всего есть оборотная сторона
падать легко только если полет
не длинней листа
она не удивляется тому
что не удивлена
отсутствие смысла и есть смысл
точнее реальность сна
* * *
мы засыпаем, устав до сна.
яблоко выпускает, уснув, рука,
яблока форму запоминая,
яблоку оставляя запах тепла.
ночь повторяется наяву –
старое фото в замерзшем саду –
ты улыбаешься, не уставая,
только такой вот и сохраню,
не узнавая уже ничего,
что просыпается или живет,
яблоком желтым прочь убегая,
только вот эта нежность и лед..
|
Что такое Эстетоскоп? >> 
